Форум » Общение » Творчество, не связанное с темой ПО » Ответить
Творчество, не связанное с темой ПО
Mary_O'Leary: Здесь прошу постить любое свое творчество, на любую тему, но не связанную с темой Призрака Оперы, а также обсуждение этого творчества
Ответов - 31, стр:
1 2 3 All
andreykiselev94: Спасибо, Мэри. Итак, как говорится, подведём итоги. Рассказ №1 (совместный): andreykiselev94: "Андрей, это сделали Вы" - сказала она, словно плеснув ему в лицо ледяной водой. Что и говорить, наш проказник был слегка озадачен. Он подозревал, что рано или поздно обман раскроется, всё тайное всегда становится явным, это закон; но вот чтобы так скоро - к такому удару он, конечно, не был готов. Нужно было срочно что-то придумать. Любая идея, пусть даже самая бредовая, пришлась бы сейчас как нельзя кстати. Но, увы, все идеии мигом покинули героя, и в этот страшный час он остался один на один со своим самы главным и опасным врагом - со своей совестью. Он боялся лишь одного - что его могут понять не правильно... (Продолжение следует ) Delta: Он не мог не понимать, что совершил ошибку. И жалел, что изначально всё не объяснил. Он чувствовал себя загнанным в угол, мокрым и жалким. "Что делать? Как быть?"- думал он. Он уже тысячу раз пожалел, что сразу всё не объяснил. А теперь, когда его поняли не так, как надо, его будущее повисло на волоске. "Говорите",- потребовали у него. И он понял, что ничего другого ему не остаётся. andreykiselev94: Но, позвольте - разьве кролик, загнанный в угол, не начинает кидаться на обидчика и бешено рвать когтями и терзать и грызть... когда другого выхода не остаётся... Он совершил ошибку... чтож, может быть. Но от него требуют невозможного. Да, от него ТРЕБУЮТ! Но это вовсе не значит, что он должен, подобно побитой собаке, лежать у ног своего друга, и жалобно подвывать, глядя человек прямо в глаза. Человек, загнанный в угол, в бессилии сполз по стене, и свернувшись, подобно улитке, затрясся в беззвучных рыданиях. Он всё осознал... но было уже поздно. Вид его был жалок. Больше всего в этот момент он напоминал бездомного котёнка с облезлой, голой шеей, лежащего зимой на тонкой картонке, спрятавшего голову и дёргая плечиками от холода, отчаяния и обиды... Котёнок плакал. Мимо него толпой шли прохожие, у каждого из них в голове верелись свои мысли, свои проблемы и дела. Котёнок был безразличен им. В тот же день мальчонка шёл из школы, упиваясь ярким солнечным светом и прозрачно-голубым небом... как вдруг он увидел котёнка. Мальчик с опаской подошёл к картонке. Катёнок создавал впечатление умершего. Шея его была голой, словно изъеденой блохами и вшами. Внезапно мальчик увидел, что плечи этого существа слегка дёргаются, как от бессильного, долгого, безнадежного плача... Котёнок умирал. Мальчик, не в силах больше смотреть на это, бросился бежать, нее разбирая дороги и колких комментариев беззе6рдечных прохожих... Подскользнулся. Упал. Руку иглой пронзила боль. Мальчик заплакал. Было холодно, но по его щекам одно за другой катились горячие, обжигающие слёзы. Внезапно он услышал нежный детский голос. "Мальчик... Мальчик, вставай". Он обернулся. Недалеко от котёнка стояла Она... (Продолжение всё еще следует )
andreykiselev94: Рассказ №2: Яблоневый сад. Любого, вошедшего в неё впервые, комната настораживала своей излишней опрятностью и упорядоченностью. Маленький комодик, на котором аккуратной стопкой были сложены книги таким образом, что внизу лежала самая толстая и широкая книга – «Слово Божье», а вверху самая тоненькая и узкая – «Малый словарь греческих слов – исключений», и вся эта конструкция принимала вид очень ровной и точной пирамиды. Тут же, на комоде – серо – голубая фаянсовая ваза, заглянув в которую, мы не обнаружили бы ничего, кроме толстого слоя пыли и давно покинутой паутинки. Напротив комода – окно, за которым открывался такой же безрадостный, как и всё вокруг, осенний пейзаж – маленький прудик, симметрично обрамлённый облетевшими осинами и тяжёлое свинцовое небо. Под окном располагалась аккуратно убранная кровать, лишь краешек одеяла был слегка отогнут и сморщился. Посреди всей этой серости мы не сразу заметили бы мальчика, сидевшего на полу – он тоже был одет серо и поэтому сливался с комнатой. Мальчик плакал. Плакал он потому, что вспомнил об одном очень неприятном случае, произошедшем с ним прошлой весной. Стояла прекрасная апрельская погода: тепло, солнышко, небо – но окно выходило на север, и Саша мог видеть только краешек голубого свода и голые серые деревья. А ещё он слышал, как за окном весело шумели мальчишки и звенели ручейки. Мальчишки теперь пускали лодочки, утром же они звали Сашу на улицу, но мама сказала, что комкать газеты – детская забава, и что он уже большой и учится в гимназии. И ещё добавила, чтобы он учил грамматику, если не хочет вылететь из школы после первого класса и пойти в дворники. Сашу вообще отпускали гулять крайне редко, и из-за этого кожа его приобрела болезненный сероватый оттенок. Он так надеялся, что когда-нибудь забудет ту весну, и тот заманчивый звон ручейков, но этого, увы, не произошло. Сегодня утром с ним приключилось ещё одно несчастье: он бежал в комнату и, споткнувшись, разбил блюдечко и чашку. Мать закричала, схватила его за волосы и почти курнула в разлитый на полу чай, после чего жестоко выпорола и заперла в комнате, сказав, что он гадкий мальчишка и никогда больше не выйдет из комнаты и чтобы он учил Слово Божье и молился. И хотя мама полчаса назад отперла его, он всё ещё плакал на полу и никак не мог остановиться и думал о том, что он не специально разбил чашку, и что его никогда не пускают гулять, и он ненавидит Слово Божье, и маму, и учителей и боится их всех. Постепенно он успокоился и перелёг на кровать. Саша сомкнул глаза и не думал ни о чём довольно долго, потом, услышав, как скрипнула калитка, очнулся и спустился вниз посмотреть, кто пришёл. Это были соседские мальчишки, которые звали его гулять. Мама спросила, выучил ли он домашнее задание, и когда он сказал, что выучил, смилостивилась и отпустила его, правда, сказав вслед: «Только смотри, как бы там чего не случилось». Вот тут – то и ёкнуло Сашкино сердце, и он подумал: «И зачем я только пошёл, ведь, наверное, и правда теперь что-нибудь случится». Как только они вышли на улицу, Саша спросил: «А куда мы идём?». Мальчишки, переглянувшись, сказали: «Увидишь». Саша тут – же подумал: «И чего они молчат, наверное, что- то задумали» - и собирался, было, повернуть назад, но потом подумал ещё: «Всё-таки пойду, зачем же меня позвали, и когда ещё меня отпустят гулять. Это всё так интересно!». Минут через пятнадцать Вовка (в компании его считали за главного) сказал: «Пришли»- и испытующе посмотрел на Сашу. Мальчик огляделся, но кроме пустыря и яблоневого сада каких – то господ, ничего не увидел. «И что – же?» - непонимающе спросил он. «За яблоками будем лезть, что же ещё? – неприятно улыбнулся Вовка - «Кто полезет?». Остальные мальчишки (видимо, заранее обо всём договорившись) в один голос закричали: «Сашка, конечно! Зря , что – ли, мы его с собой брали?». Саша подумал: «Ну, всё, никогда больше не буду с ними гулять. А можно сейчас убежать?». Но увидев, что мальчишки полукольцом прижали его к забору, понял: «Возврата не будет, надо лезть». И он, неуклюже перевалив через забор, начал карабкаться на дерево. Вот они, вожделенные яблоки! Какие они красные, блестящие. А сладкие, наверное, какие. И сочные. «Оказывается – подумал Саша – они гораздо ближе, чем кажется. Стоит только протянуть руку и…» Саша был уже почти у ветки, где висели яблоки, крупные и гладкие, как на подбор, как вдруг мальчик подумал: «Нет, я не могу до них добраться, просто не могу. Сейчас что-нибудь случится, точно. Мама же говорила». И тотчас сук под ногой хрустнул и обломился, Саша, разодрав штанину, упал на землю и заплакал. Очень болела нога. «Никогда больше никуда не пойду, никогда». На царапине показались первые блестящие капельки крови. Мальчишки за забором хохотали, схватившись за животы, Саша не видел их, но чувствовал. «Теперь они всё расскажут маме, мама, не надо». Вдруг кто-то за забором закричал: «Сторож, дёру, ребята!». Саша вскочил, ногу иглой пронзила боль. Он не помнил, как перелез через забор, не помнил, как бежал, не видел, как мелькали впереди куртки ребят, не видел ни себя, ни дороги, ничего, в мозгу только крутилась мысль: «Я убегу ну пожалуйста я убегу нет меня поймают я не могу убежать. Мама!» Вдруг он почувствовал сильный удар сзади, ноги его подкосились и он рухнул в грязь. «Ах ты паскуда, яблоки хозяйские воровать! Вот тебе, вот!» Последнее, что мальчик помнил - боль, тупая боль, появляющаяся то там, то здесь. Саша потерял сознание. Проснулся он, лежа, по-видимому, в своей кровати. За окном быстро темнело. На стуле возле него кто – то сидел. Мама? Мальчик застонал. Ровный голос – «Очнулся?» - пощёчина – «Свинья. Неблагодарная тварь». Мать сорвалась на крик . «Сволочь, чтоб ты сдох!» – пощёчина – ровный голос – «Я не обработала твою рану» – удар по коленке – боль, боль! –«Сама заживёт. Лежи здесь, сколько влезет – ужина не получишь». Мама ушла. Саша заплакал, всё тело ныло. Но самое обидное было то, что мама была права – ему не следовало никуда ходить. Мама была права, мама всегда права. Права, права, права, права, запрет, запрет, запрет, запрет, нельзя, нет, нельзя. Плача, он уснул. Его разбудил мамин крик из прихожей: «Можешь поесть, я тебя отперла». Хлопнула дверь. За окном совсем стемнело. «Нет, мама, я не буду есть. Ты ничего не поняла. Я никогда больше не буду гулять, это неправильно. Я буду делать то, что ты мне разрешишь. Это спокойно. Ты меня не поняла». И натянув одеяло до ушей, мальчик уснул. Саша спал спокойно, не шелохнувшись, и всю ночь одеяло полностью укрывало его от мира. Так - спокойней.
andreykiselev94: Рассказ №3: Искушение (фантазия в двух главах с моралью). Глава 1, в которой Хлесчиков беспокоится и выдумывает. С соседом у нас всегда были очень интересные отношения, он человек непростой, вредный чересчур, да и слишком уж эгоистичный, пожалуй. Правда, тут и родители его руку приложили, да не об этом даже и речь. Страсть у него одна есть - компьютерные игры. Вот палец в рот не клади, дай только в стрелялку какую-нибудь новую «порубиться». А я что? – тоже, конечно, не подарок, да в этом отношении поспокойнее буду. Редко какая игра меня «зацепит», а если уж и зацепит, то это, что называется, с головой, да в омут. И вот недавно как раз одна такая вышла, «Mount & Blade» называется, может, слышал кто? Ну дак вот, захожу я как то вечером к Игорю, а он сидит – глаза стеклянные, язык свесил – мышкой щёлк! щёлк!. Реализовал, значится, потребность с утреца пораньше, и кайфует теперь, а я, честно сказать, и знать тогда ёщё не знал, что за игра такая, что за зверьё такое заморское. Как – то я, знаете ли, за развитием игровой индустрии не очень слежу, времени не хватает, да и тараканов в голове у меня своих с перебором. Но тут вижу, и правда что – то стоящее, стилистика там, и прочие дела. В общем, вся атрибутика на экране. «Что это, - говорю -, за такое за чудо враждебной техники». Игорёша мой от экрана еле оторвался – « ух, мол, как вы меня все…», говорит, «игрулька новая прикольная, причём сделанная исключительно на геймерские деньги», – только отвернулся – пф – и всё! Испарился, растворился, не знаю, да токмо нету его больше, я же вижу, вон, кресло только поскрыпывает. Куда делся, зачем делся – ну неизвестно. Эх, думаю, натурально, пойдут толки - диск из дисковода выудил, в коробёнку запихнул, шасть, и всё - тоже, как сквозь землю. На улицу выбежал, а на улице – представляете – всё курьеры, курьеры, курьеры - тридцать, нет, тридцать пять тыщ одних курьеров. Ну, думаю, что же это у вас за страна такая – диск стибрить, и то спокойно не дадут. Натурально, пришлось всё больше огородами, огородами, а они, собаки, чтоб их так – растак, всё не кончаются, и всё их только больше и больше - прям как издевается надо мной кто. Только через забор перелетел – смотрю, ба – Сам Сан Сергеич - наше ВСЁ!!! – ну и я ему натурально: «Ну что, брат Пушкин?». А он мне: «Да так как – то… всё». Вообще, он конечно большой оригинал. Ну, прибежал я домой, в зеркало заглянул, а там – мать честная, лицо на месте, а носа нету, ровно всё, как на поле после покоса. Рукой пошупал, и думаю: «Ай да Иван Яковлевич, ай да сукин сын, ужо я к тебе, паразит, загляну завтрева в цырульню, сволочь ты эдакая, покажу тебе, как носы честным людям сбривать» Сегодня то уж я никак не мог, понимаете? Горело, полыхало всё внутри. Ну, только разделся, и за эту адскую машину скорей – ручку покрутил, рычаг повернул – завертелось, загудело всё внутри. Диск я из-за пазухи выудил, подышал на него так, знаете ли, любовно, и в агрегат ентот запхнул. Игрульку поставил, всё как полагается – чин по чину, только на иконку кликнул – дьверь открывается – вот не было печали, так продай: «Ндрасте», грят, «Андрей Ладимч (меня, то бишь, так величают) ступайте-ка вы, мил челаэк, департаментом управлять, а то вон у нас третьего дня директор уехал – куда, спрашивается – и пропал. Многие, конечно, находились охотники, да токмо все они, как один, вслед за оным – фьють – и посему значится, просим вас». Ну и я уж им тут грю: «Хорошо», грю, «токмо это тогда – вот так, а… вот это – вот так, и цырульника энтого, Иван Якльча завтра же ко мне на стол – вынь да положь». Ну и спокойненько так, между делом, обронил ещё : «Ты у меня, брат, того, я, брат, шутить не люблю, меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… да что там, в общем, говорить, раз и «Женитьба Фигаро» - моё сочинение». С этими словами мы отправились департамент. Глава 2, в которой Хлесчиков убирается и руководствуется нормами морали. Ну дак вот, прошло некоторое время, прежде чем до меня наконец дошло, что такой свинарник на рабочем месте (на компьютерном столе, то бишь) разводить просто невозможно, для этого есть и другие разные учреждения, и решил тогда произвести на свет евро – уборку. Полез я кучку из непонятно чего разгребать, посыпалась вся эта бутафория (между прочим, в полном соответствии с законами физики), и на полу – глядь, знакомая коробка. «Раскудрит твою направо,- думаю,- что же диск так тогда и не вернул?» В руки её взял – не поверите – так мне тошно стало, ну невозможно просто. Вот, совсем не хорошо. Вроде, думаю, Игорь мой и не знает, что диск евоный у меня, и оставить можно, да даже думать было об этом противно. Помню, лежала тогда передо мной на столе коробчёнка эта, смотрел я на неё и думал: Да ну на фиг, оно того стоит? Лучше всё-таки верну». На следующий день прихожу к соседушке моему, а он опять сидит – ну вот просто клещами не оттащить. Говорю: «Диск вот твой у меня вчерась обнаружился, совершенно случайно, разумеется, ну так извольте принять». «О, - говорит, - он, значит, у тебя всё – таки был. А я уж сегодня за ним к Японцу идти собирался». «У меня, - грю, - у меня, ты мне лучше вот что скажи, ты куда тогда пропал, когда я у тебя диск этот прихватил?». «Я-то, грит, да я, пока ты там, в облаках витал, чаю вон на кухню пошёл хлебнуть. Возвращаюсь, а в комнате уже ни тебя, ни диска. Кресло одно только слегка так поскрипывает»…
andreykiselev94: Рассказ №4: Школа (эсце). Что же всё-таки такое школа? За одиннадцать лет мы как – то ни разу не задумываемся об этом - времени нет. Вечно дела, уроки, фильмы, игры, девушки и парни. Где уж там - выкроить минутку, сесть поудобнее в креслице и немного пофилософствовать. А между тем теорий, версий и догадок на эту тему существует великое множество. Кто – то, например, считает, что школа - это большой водоворот, в который нас засасывает с девяти до двух ежедневно, кроме выходных и праздников, хотим мы этого, или нет. А другие полагают, что школа это целая биосистема, ну, что – то вроде маленькой планетки, со своими писанными и неписаными законами, биогеоценозами, популяциями и т.д. и т.п. Третьи же считают, что вся наша жизнь (включая и тайм «Школа») – игра, а мы в ней кто? – актёры. Эта версия, судя по всему, больше всего нравится нашим учителям, ибо они, в случае чего, не преминут назвать ученика артистом: «Ja, das ist eine grosse shauspiller?» или: «Вот артисты, что же вы дома – то делали?» а иногда и: «Так, артистка, ты когда оборки на юбки сменишь?». Ну, и наконец, четвёртые… Да что тут говорить, четвёртые – они и есть четвёртые. Для них – школа - это клетка (и, увы, к биологии это понятие никакого отношения не имеет). Ну, да шут с ними, я всё – таки девятиклассник, и, думается, уже имею право на собственное мнение. А моё мнение таково: школа – это, прежде всего, дом. Да, пусть только на шесть часов ежедневно, но в этот временной отрезок мы целиком и полностью попадаем под опеку наших новоиспечённых мам и пап, бабушек и тёть и прочих многочисленных родственников. Мамы иногда слишком придирчивы, а папы – строги. Бабушки заваливают пятёрками, а тёти – бесполезными советами. Но за одиннадцать лет мы уж очень привыкаем ко всем к ним, к их причудам, таким родным, к их уже давно приевшимся коронным фразачкам, таким, как: «Умница, солнышко, умница! Ну что это такое?!»; «Так, козлятки мои»; «Так или не так? Так!»; «Фиолетовый лакмус за вас краснеет, что вы химию не знаете, а фенолфталеин какой? хором « Ма… линовый!!!»; «Ну, и коль скоро мы говорим, что Италия вступила в свои права, да? вступила в свои права. Так, хорошо, хорошо. А кто мне скажет, чем же отличалась политика в послевоенный период в Германии и в Италии?»; «Ну что это. Ужас! Так, хватит хамить.»; «Gutten tag. Sechtz zu ye halley. Wir zehzn uns!» - и именно поэтому, на мой взгляд, нам так не хочется расставаться с родными стенами, просиженными стульями и исписанными партами, правда, к сожалению, понимаешь это, только стоя на стадионной выпускной дорожке. Кто-то, конечно, может думать, что школа, это всего лишь очередная ступень развития, это его личное право, да только я с ним не согласен. Школа – это место встречи первой настоящей любви, место первых – же проб и ошибок, место, где вас всегда поймут и поддержат, и именно поэтому большинство тёплых воспоминаний, которые и в старости согревают нашу душу, связанны именно со школьной порой, с золотым временем твоей молодости.
andreykiselev94: Рассказ №5: Немного о себе. Ну а теперь, дорогие друзья, немного о себе. С раннего детства увлекался чтением ( благо интерес к оному развили родители). Спустя некоторое время понял, что «чукча не читатель, чукча писатель» и начал, с Вашего позволения, «сочинять». До этого, правда, уже баловался сочиненьицами, но это всё-таки творчеством назвать нельзя, это была, скорее, «прелюдия», что – ли. Из многочисленных интересов и увлечений можно выделить, прежде всего, мистические романы Стивена Кинга, повесть-сказку Чарльза Лютвиджа Доджсона, более известного под псевдонимом Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в Стране Чудес» и её домашний вариант «Приключения Алисы в Подземелье»; весёленький романчик «Хоббит» Джона Рональда Руэла Толкиена, серию книг о Стране Оз, в частности первую из них, «Удивительный волшебник Страны Оз» американского сказочника Лаймэна Фрэнка Баума, все экранные воплощения вышеперечисленных произведений, «традиционную» кукольную анимацию стильного режиссёра Тима Бартона и все его фильмы, в особенности – Битлджус – комедийный, с позволения сказать, «ужастик», центральным персонажем которого является «биоэкзорсист» из параллельного мира – похотливый шутник Битлджус, сочетающий в себе черты вампира Носферату и Карлсона и готический фильм ужасов «Сонная лощина» по почти одноимённой новелле Вашингтона Ирвинга, которая мне, кстати, тоже очень нравится, равно как и снятый по мотивам оной и ещё одной - «Рип Ван – Винкль» того же автора британский полнометражный мультфильм (прошу, не путайте его с Диснеевским «Икабодом Крейном»). И отдельно хочется сказать о любовно – мистико-детективном романе французского «Конан – Дойля» - Гастона Леру «Призрак Оперы». Несмотря на отзывы большинства людей, читавших сей «шедевр», как о нуднейшей мелодраме, я всё-таки считаю эту историю одной из самых красивых историй «про любовь» в мировой литературе: наряду с Шекспировской драмой «Ромео и Джульетта», Булгаковским «Мастером и Маргаритой» (который мне тоже очень – очень понравился, особенно Ершалаимская линия, линия Пилата и Иешуа, линия историческая, линия библейская, линия потрясающая) и пресловутой дилогией Маргарет Митчелл (пояснять, думается, не следует). Но не столь даже мне интересен стал уже этот роман, сколько потрясающий мюзикл сэра Эндрю Ллойда Уэббера, на премьере которого в 1986 году в Театре Её Величества нас всех так порадовал своей великолепной игрой, кошачьей, но немного (разумеется, с умыслом) изломанной, скованной пластикой и настоящим «призрачным» голосом замечательный мюзикльный актёр Майкл Кроуфорд – «воплощённый призрак»; одноимённый мультипликационный фильм, кстати, той же студии, что и вышеупомянутая «Легенда о Сонной Лощине и Рип Ван - Винкль» оба вошедшие в серию «Мировая классика для детей» (мультфильмы из этой серии пару раз циклами показывали по «Культуре», а потом почему – то перестали – а жаль! экранизации эти и вправду были выдающиеся (без иронии)); а так – же немой фильм с Лоном Чейни в роли Эрика - актёр, заслуженно получивший титул «человека с тысячью лиц». Да и вообще, честно признаться, я просто обожаю все немые фильмы ужасов, в особенности – фильмы с вышеупомянутым «мастером перевоплощения» и немецкий немой шедевр – а это действительно так – Фридриха Мурнау, первую экранизацию готического романа Брэма Стокера «Дракула» - фильм «Носферату» 1922 года. Ну, а кроме всего вышеперечисленного можно так – же назвать: классическую органную музыку, театр, трёхмерную графику, и (уж не обессудьте) септималогию о Гарри Поттере английской писательницы Джоан Роулинг. И в довершение ко всему покаюсь – мне очень нравится «играть» (с моей точки зрения, конечно) на школьной сцене и театральной сцене вообще, моя теперешняя цель – порхающий Хлестаков из знаменитого «Ревизора» Николая Васильевича Гоголя. Ну, думается, не след мне тут начинать описывать ещё и все мои вкусовые (то бишь, съестные) предпочтения, достаточно с Вас и литературных, скажу только, что я являюсь в некотором роде гурманом, да и вообще, знаете ли, не дурак покушать. Ну вот, вроде бы всё и указал – ах нет, стойте – любимых актёров - то я и позабыл! Ну, не буду Вас больше томить скучнейшими описаниями каждого, и почему все они мне так нравятся, и что в них во всех такого особенного, это Вы и сами поймёте, так что ограничимся лишь коротеньким перечнем их совершенно замечательных имён с фамилиями вперемешку: 1.) Кирилл Лавров 2.) Михаил Ульянов 3.) Энтони Хопкинс 4.) Дастин Хоффман 5.) Ричард Харрис 6.) Сергей Безруков 7.) Майкл Кроуфорд (хотя он, в принципе, на экране и не «светился») 8.) Лон Чейни 9.) Ирина Купченко 10.) Олег Янковский 11.) Пьер Ришар 12.) Александр Кайдановский 13.) Никита Михалков 14.) Елена Соловей У-ф-ф, ну вот вроде и всё, остались, конечно, некоторые нюансы, остались в тени, ну да пусть они там себе и сидят – по крайней мере, до поры до времени. А так -финито, пожалуй, – теперь я у Вас весь, как на ладони…
andreykiselev94: Рассказ №6: «Ах, какая жалость!» или рассуждения сентиментального человека. Посвящается Н. М. Карамзину. Возможно, никто из живущих в Кимовске не знает так хорошо окрестностей города сего, как я, потому, что никто чаще моего не бывает в поле, никто более моего не бродит пешком, без плана, без цели - куда глаза глядят - по лугам и рощам, по холмам и равнинам. Всякое лето нахожу новые приятные места или в старых новые красоты. Но всего приятнее для меня то место, на котором возвышается мрачный недостроенный производственный корпус КРЭМЗа. Стоя на крыше сего здания, видишь на правой стороне почти весь Кимовск, сию ужасную громаду мусора и разнузданности, которая представляется глазам в образе величественного амфитеатра: великолепная картина, осопливо, когда светит на неё солнце, когда верхние лучи его пылают на бесчисленных бутылках, на бесконечных пилларах влажной грязи, к небу возводящихся! Внизу разливаются холодные, густо-прозрачные лужи, а за ними по мокрому асфальту течёт вязкая, чёрная, и такая трогательная жижа (дорожники опрокинули бочку с гудроном), жижа, волнуемая меткими плевками или шумящая под колёсами изящных, блестящих на солнце иномарок, которые едут от плодоноснейших стран Европы и наделяют завистливый Кимовск надменными взглядами фар своих. На другой берегу сей жижи дорога, мощенная асфальтом, вдоль которой «пасутся» многочисленные ряды порхающих ночных бабочек, там молодые, но опытные «пастухи», сидя под теню раскидистых тополей, любовно поглаживают указательным и вопросительным пальцами только что раскрытую пачку «Черномора», и милые бабушки, благозвучно лузгая семечки, споро обсуждают мужей родственниц своих. Так прекрасно иногда стоять часами на одном месте, и умиляться, умиляться на весь Свет Божий, на красоту Его, и – ах! Как прекрасно жить на свете. Один раз путешествовал я по городу славному своему моему. И ах! – какие красоты природные окружали меня! Ах, как - ж я люблю те предметы, которые трогают моё сердце и заставляют меня проливать слёзы нежного безделья! Хвала небесам, на улицах наших своего города нашего предостаточно предметов сиих. И вот увидел я вдалеке, в голубой трогательной наводящей на некоторые сомнения дымке силуэт милой сердцу славной старушки. Она медленно прошла мимо меня, затем трагически обернулась и сказала: «Ах ты, бездельник, лентяй, подлец и неблагородный негодяй, времени на часах моих старых, сослуживших мне в свою пору верную службу свою стрелок своих двенадцать часов пополудни ровно и что вижу я? – неблагодарный щенок, вместо того, чтобы в учебном заведении своём знания получать во многих количествах, стоит здесь и бесцельно обозревает всё окружающее глаза его!». С ужасом на лике милом своём узнал я в этой приятной сердцу и согревающей душу мою старушке бабушку свою. И вот тут – Ах! я заплакал. Я плакал, всё плакал, и плакал и никак не мог остановиться, решив выплакать собственную душу свою и не смогши более удержать собственных слёз своих. Сначала я плакал от стыда предо милою бабушкой моею. Затем – от созерцания всего меня окружающего. Ну и наконец, когда мокрые слёзы полностью уже застлали ясные очи мои – от собственного бессилия и робкого плача. Я решил покончить жизнь самоубийством через утопление в милом сердцу моему бассейне. Я бежал туда изо всех сил своих, спотыкался и падал, и поднимался, и бежал, и снова спотыкался и снова падал… до бесконечности. Наконец я пришёл на место будущей смерти своей. Тут я бросился вводу. Опустившись на дно и пришедши к выводу о том, что моя несчастная душа обречена на вечные скитания по бескрайним просторам несовершенного мира человеческого, я раздобыл лист белоснежной бумаги и приятную на ощупь шариковую ручку и записал тогда рассказ обо всех моих злоключениях, произошедших со мною в День Моей Смерти. Меня погребли около бассейна, под мрачной кабинкой для раздевания, и поставили деревянный крест на моей могиле. Тут часто сижу в задумчивости, опершись на вместилище своего праха; в глазах моих струится вода; надо мною шелестит ржавчина. P.S. Про меня вскоре напишет безвестный автор: «Вот нравы, вот стихи, вот поколенья. Чего хотел, того он и добился! Наслушавшись бредней Карамзина, Вослед за Лизой в луже утопился». Слава безымянному автору.
Masquerade mask: andreykiselev94 пишет: нас всех так порадовал своей великолепной игрой, кошачьей, но немного (разумеется, с умыслом) изломанной, скованной пластикой и настоящим «призрачным» голосом замечательный мюзикльный актёр Майкл Кроуфорд – «воплощённый призрак»; Вы знаете, мне всё-таки кажется, что Майкл Кроуфорд мюзикловый актёр. Было очень интересно читать ваш рассказ о себе. У Вас хороший, развитой вкус, интересные предпочтения. А вот что касается "подражания Карамзину", Вы извините, но уж слишком нарочито. Это похоже на злую пародию.
andreykiselev94: Masquerade mask пишет: что Майкл Кроуфорд мюзикловый актёр. Этот рассказ был написан мною в тринадцать лет, если это меня хоть как-то реабилитирует. Masquerade mask пишет: Это похоже на злую пародию. Поскольку рассказ ею и я вляется
Masquerade mask: andreykiselev94 пишет: Поскольку рассказ ею и я вляется Осмелюсь спросить, что вам Карамзин плохого сделал?
Delta: Masquerade mask: Осмелюсь спросить, что вам Карамзин плохого сделал? "Здесь похоронена Эрастова невеста... Топитесь, девушки! В пруду довольно места!". Значит, "Бедная Лиза" не нравится не только мне. Правильно, что его пародируют.
Masquerade mask: Delta пишет: Правильно, что его пародируют. Эвона как. Ну, разумеется, то, что Крамазин был одним из основоположников сентиментализма в русской литературе, выведя её на следующую после классицизма ступень развития - это не считается. То, что отказавшись от классицистического разделения персонажей на только плохих и только хороших, Карамзин одним из первых стал описывать героев, имеющих в характере светлые и тёмные стороны - это не считается. То, что Карамзин написал фундаментальный труд по истории нашего государства - это не считается. Просто-напросто творчество Карамзина не нравится - значит можно смело его пародировать! А мне, например, не нравится творчество Тургенева, Некрасова и Толстого. Может тоже пародию написать?
andreykiselev94: Masquerade mask пишет: Просто-напросто творчество Карамзина не нравится - значит можно смело его пародировать! Да никто и не говорит, что можно. Просто мне некоторые детали и приметы жанра показалиь забавными, вот и всё. К тому же, что больше скажет о популярности автора - забвенье иль пародия? Вопрос...Masquerade mask пишет: Может тоже пародию написать? Валяйте. Пустьь будет на "Войну и мир", хорошо. Как раз к юбилею напишете
Delta: Masquerade mask, мне не нравится только "Бедная Лиза". Всё остальное мне нравится, а "История государства Российского" у меня постоянно на виду. И, кстати, слово "его" значит "рассказ", а не "Карамзина". Masquerade mask: Может тоже пародию написать? Пишите на Некрасова. "Война и мир" мне нравится. Очень обширное исследование, а история любви(хотя, книжки про любовь я не люблю) идёт параллельно и совсем не мешает.
Masquerade mask: Delta пишет: Masquerade mask, мне не нравится только "Бедная Лиза". А почему? Вас язык и стиль не устраивают? Или сюжет кажется излишне мелодраматическим? Мне стиль этого произведения всегда казался мило-наивным, как и сама Лиза. А сюжет его современен и по сию пору. Эраста, конечно, нельзя назвать мерзким злодеем и губителем, но всучить влюблённой девушке денег и выставить её вон - это уж слишком. И ничего хорошего его поступок ему не принёс - всё равно казнился до конца жизни. Delta пишет: Очень обширное исследование, а история любви(хотя, книжки про любовь я не люблю) идёт параллельно и совсем не мешает До писательского таланта Толстого я не доросла и никогда не дорасту, поэтому пародии на него писать не стану, как и на Некрасова. Но идеи Толстого, его мысли у меня вызываю отторжение. Например, его разделение персонажей на положительных и отрицательных, на мой взгляд, есть только следствие давних детских комплексов. В детстве и юности Лев Николаевич сильно переживал из-за некрасивой внешности, поэтому впоследствии в своих книгах плохих героев неизменно делал красивыми. Прекрасная Элен - продажная тварь, дура и сводница; красавец Анатоль - дурак, обманщик и развратник; хорошенькая Соня - пустоцвет, старая дева; привлекательный Борис - карьерист и цинк. Кнаязь Андрей красив - и он умирает, не получив личного счастья. Наташа бывает очень красива, а бывает и безобразна, а после замужества она расплывается, перестаёт следить за своей одеждой и причёсками, из красивой девушки превращается в полную, неухоженную самку. И ей достаётся семейное счастье. Некрасивый Пьер тоже получает это счатье, некрасивая княжна Марья тоже. Все некрасивые оказались в выигрыше, а все красивые проиграли. Что касается Толстого - историка, то его исследования кажутся мне чрезвычайно пристрастными и субъективными. Я, к примеру, не считаю Наполеона чудовищем и жалким жирным карликом. Я считаю его феноменальной личностью, великой и очень интересной.
Delta: Masquerade mask пишет: Или сюжет кажется излишне мелодраматическим? Да, именно так. Я вообще не люблю сюжеты, которые заканчиваются самоубийством. Они у меня вызывают отвращение на физическом уровне. Утопиться всегда можно успеть, а вот попробовать пережить, переболеть, перелюбить, потерпеть... Что, не дано? Лиза изначально излишне наивна, но слабой она мне не казалась. То что она позволила поведению Эраста довести себя до такого состояния говорит только о её неустойчивом и истеричном характере. В опере Верди "Травиата" Альфредо поступил гораздо хуже, чем Эраст, но Виолетта не сломалась и продолжала жить и бороться с болезнью. Именно за вот эти всякие самоубийства я не люблю многие произведения, которыми восхищаются критики- "Грозу" Островского, например.Карамзин замечательный писатель и исследователь, но идеи "Бедной Лизы" я не понимаю и не принимаю. Ненавижу. Не только из-за самоубийства, но вообще из-за поведения героев. А о Наполеоне Толстой говорит не только как о карлике. Он указывает на всю ненатуральнось его поведения, на театральность и показушность, показывает, что тот даже в мыслях уже перестал быть настоящим. Анализ личности и роли этой личности- вещь всегда субъективная и точности тут добиться практически невозможно. Во времена Толстого хватало книг- и французских и русских- о том, что Наполеон был героем и красавцем, а русские, сами того не ведая, прогнали своего благодетеля. Толстой показал мысли и чувства русского народа времён Отечественной войны. И потом, Наполеон не был красавцем, но счастья он так и не получил. Мне нравится, как Толстой исследует именно события и об этих событиях рассказывает, анализирует причины и последствия. А полководческий талант Наполеона Толстой и не отрицает. Мне нравится Толстой-сатирик. Иронию эту трудно заметить, но она безусловно присутствует. Самый ироничные его роман, конечно, "Воскресение". Но вспомним о "Войне и мире"- как он иронизирует над тем же Наполеоном: "Он(Наполеон) подошёл к портрету и придал лицу выражение задумчивой нежности". Именно, что придал, а не почувствовал. Недостатков никто не отрицает, мне, например, тоже не очень нравится идея Толстого о том, что полководец- только проводник истории и ни на что не влияет, но те исследования, те доводы, которые приводит Лев Николаевич кажутся очень интересными.
полная версия страницы